Женьшеневая полянка

Маленькой Ге Сун едва исполнилось 8 лет. Она часто любила убегать из дома в сторону школы, которая находилась от поселка ближе к сопке, заросшей деревьями и кустарником. Детское любопытство и неуемное стремление к знаниям снова в этот день привели ее к школе.

Родители Ге Сун жили в Сучане. Отец Ан Гир, совсем недавно состоятельный человек, владевший кирпичным заводом и несколькими аптеками, с установлением Советской власти на Дальнем Востоке добровольно, не дожидаясь принудительной экспроприации, передал государству завод, аптечные лавки и свой большой дом. А сам с женой Ким Марией занялся поиском небольшого коммерческого дела.

Детей своих дочь Ге Сун и сына Ен Гын отправил младшему брату своей жены Ким Чан Себу, проживающему в небольшом корейском поселке верстах в двадцати от Сучана. Там было спокойнее и безопаснее в это тревожное время. В этом поселке корейцами давно была открыта начальная школа.

Шел 1921 год. Советская власть набирала силу и укреплялась, все увереннее отражая попытки свергнуть ее остатками белогвардейской армии.

Ге Сун прильнула к окну, посмотрела на смирно сидящих подростков, которые были постарше нее, и постаралась, напрягая слух и зрение, уловить, что объясняет и рассказывает учитель. Но, так ничего не поняв, через некоторое время она отошла от окна и направилась в сторону сопки. Она шла по тропинке, которая вела через заросли к вершине сопки. Обычно по этой тропинке взрослые ходили заготавливать дрова, ломая сухостой. От основной тропинки в обе стороны расходилось множество других, поменьше. Если быть невнимательным, можно заблудиться.

Чтобы дети не заходили в глубь зарослей, взрослые пугали их тиграми, которые как будто водятся там и едят маленьких детей. Они в основном верили этому и не пытались углубляться далеко в заросли. А заросли манили своими крупными и вкусными ягодами и грибами.

Правда, нет-нет иногда нарушал ночную тишину далекий тигриный рык. В такие моменты, все вокруг смолкало, а у детей мурашки бегали по телу, и они сильнее прижимались к взрослым.

Надо сказать, что никто и не помнит ни одного случая, чтоб тигр загрыз человека. Свиньи и собаки пропадали иногда, но виноваты ли тигры в этом, никто толком не знал. А может, это дело рук человеческих?

Ге Сун была отчаянной и смелой девчонкой. Она не испытывала страха, проходя мимо кладбища в одиночестве, и не боялась даже покойников. Сломав веточку кустарника, отмахиваясь и отгоняя ею назойливых мошек и комаров, она все дальше углублялась в заросли и, наконец, вышла на какую-то небольшую светлую полянку. По краю полянки на кустах висели крупные, черные с сизым налетом, аппетитные, налитые соком ягоды черной смородины.

Наевшись досыта, она уже собралась идти обратно, как ее внимание привлек маленький зеленый кустик, выглянувший из густой, обступившей его со всех сторон, травы. Она осторожно схватила его и легонько потянула. Целая стая комаров из соседних кустов, привлеченная появлением человека, спикировала на маленькую ручонку девочки. Не обращая внимания на неприятные укусы, Ге Сун продолжала тянуть кустик и он, на удивление, легко поддался и с корнем вышел из земли, как будто хотел всю жизнь быть в руках этой девочки. Неподдающееся объяснению чутье подсказала Ге Сун не выбрасывать кустик. Так, держа его в руке и отгоняя им комаров, она стала возвращаться домой.

Ге Сун быстро нашла нужную тропинку и, выскочив из зарослей, побежала домой к дяде. Она знала, что ее уже ищут. Отец Ан Гир предупреждал, что за Ге Сун надо смотреть в оба. Она сорванец. Ей надо было родиться мальчиком. Что бог чуть-чуть ошибся, не дав ей того, что отличает мальчиков от девочек.

Дядя Чан Себ и вправду уже искал Ге Сун. Он направлялся в сторону школы. Когда Ге Сун подошла к дому, он начал ее возмущенно отчитывать, но, увидев в руке Ге Сун что-то, застыл на полуслове.

- Ты где это взяла? — наконец-то выпалил он. — Это же женьшень!
Не дожидаясь ответа, дядя Чан Себ спросил Ге Сун:
-Ты можешь показать место, где нашла женьшень?
- Да, конечно. Пойдемте, покажу.

Ге Сун слышала от взрослых, что женьшень ценится как золото. И многие ежегодно уходили в тайгу в поисках этого корня. Уходили, запасаясь продуктами, на целый месяц. Кому-то везло, возвращались с несколькими корнями и, выгодно продав китайцам, на целый год обеспечивали свои семьи. А некоторые, которых было большинство, приходили домой пустыми.

- Смотри, никому не говори. Слышишь, никому… Что нашла корень. Ты поняла? — строго, но доходчиво сказал дядя Чан Себ.

Ге Сун кивнула головой. Дядя стал торопливо собираться. Он взял кухонный нож и вещевой мешок и скомандовал:

- А ну пошли. Показывай дорогу.

Ге Сун отличалась от сверстников еще и исключительной зрительной памятью и наблюдательностью. Она через заросли быстро привела дядю к нужной полянке. Правда, пару раз задерживалась в раздумье у развилки тропинок. Но потом, уверенно шла вперед.

Небольшая полянка была покрыта густой травой чуть выше колена. Травы были совершенно разные. Женьшень в густой зеленой траве очень тяжело найти. Поэтому охотники за женьшенем ищут его осенью, когда он дает ярко- красные плоды, которые привлекают внимание человека.

Но даже эти красные ягоды не каждому, кто проходит мимо них, суждено увидеть. Их могут увидеть только те, для кого предназначен корень.

Ге Сун нашла женьшень задолго до созревания ягод, и поэтому дядя в растерянности задумался, прежде чем приступить к поиску. Он взял палку и стал старательно расчесывать траву, лежащую перед ним, выискивая характерные для женьшеня листья. Он прошел уже треть полянки и все безрезультатно.

Девочка вернулась на пройденный участок и тут же воскликнула: “Вот же он!” Дядя удивился, как он мог не заметить, достал нож и стал осторожно подкапывать землю вокруг женьшеня, стараясь не повредить тонкие усики корня. Задорный голосок Ге Сун звал его то туда, то сюда. Он явно не поспевал за ней. Тогда дядя нарезал целую охапку веток кустарника и попросил девочку втыкать ветку возле каждого найденного корня. Вскоре вся полянка покрылась ветками. Заметив повышенный интерес дяди к ее находке, Ге Сун ускорила поиски. Работа спорилась. До вечера они обработали всю полянку и, аккуратно уложив корни со стеблями в мешок, стали собираться домой.

- Ге Сун, никому не рассказывай про это. Ты меня хорошо поняла? За эти корни могут придти ночью и убить всех нас, — сказал дядя.

По голосу дяди маленькая Ге Сун поняла, что он не шутит и очень серьезно обеспокоен.

- Завтра мы снова придем вдвоем. Ты устала наверно, — ласково поглаживая девочку по голове, сказал дядя Чан Себ.

Ге Сун действительно чувствовала себя уставшей. День заканчивался, и надо было спешить домой.

Дома Чан Себ аккуратно разложил женьшень на две кучки и, обернув каждую материалом, спрятал в чулане.

Как ни старались они скрыть это от жены Де Сун, им это не удалось. О том, что произошло чрезвычайное событие, она догадалась сразу. Это была светлокожая маленькая женщина из обеспеченной корейской семьи из Китая.

Ге Сун хорошо помнила, как год назад тетю Де Сун на паланкине принесли несколько носильщиков. А дядя Чан Себ верхом на лошади возглавлял это шествие, продолжавшееся несколько дней.

Дяде пришлось обо всем рассказать своей жене, которая хорошо представляла, как высоко ценится корень женьшеня в Китае.

Поужинав, легли спать, чтобы пораньше проснуться. Дядя спал неспокойно, часто ворочался в постели, но усталость взяла верх, а доносившийся из комнаты негромкий храп говорил о том, что он, наконец, заснул. Ге Сун отключилась сразу как легла в постель. Для нее это был обычный день, закончившийся чуть большими впечатлениями…

Наутро, как только солнце озарило все вокруг, едва позавтракав, собрались на сопку. Прихватили топор и веревку, показывая всем видом, что они идут заготавливать дрова.

Быстро отыскав полянку, начали поиски остатков женьшеня.

Надежда была только на глазастую Ге Сун. Как ни старалась она, но больше, чем два женьшеня им найти не удалось. Поправив смятую траву и скрыв следы своего присутствия, к обеду вернулись домой.

На другой день дядя Чан Себ решил поехать в Сучан к Ан Гиру, мужу его сестры Марии.

До установления Советской власти все они, в том числе он и его брат, жили в большом доме Ан Гира. Там же со своей семьей жил младший брат Ан Гира Сен Гвон.

Ан Гир помимо того, что управлял заводом и аптеками, всем своим родственникам и родственникам со стороны жены помогал деньгами, чтобы они могли заниматься коммерцией и прилично зарабатывать.

Все жили дружно и в достатке, но приход советской власти изменил все. Недвижимости лишились вмиг. Ан Гир убедил родственников немного подождать. Он обязательно что-нибудь придумает и не допустит, чтобы близкие люди бедствовали.

И вот в доме Ан Гира появился Чан Себ. Сестра Мария, увидев его, испугалась. Думала, что случилось несчастье. Успокоившись, они выслушали рассказ о том, как их дочь Ге Сун нашла женьшеневую полянку.

Ан Гир улыбнулся и сказал:»Вот, непоседа. Какая же она везучая.Надо будет для укрепления здоровья каждому члену семьи оставить по корню, а Ге Сун – два, остальные продать, чтобы начать какое-нибудь дело. Я этим сразу же займусь. Правда, время сейчас не- спокойное. Надо действовать очень осторожно”, — продолжал Ан Гир, — возвращайся скорее домой и никому ни слова, даже родственникам. Я через своих знакомых найду покупателя и очень скоро приеду”.

Спустя неделю Ан Гир приехал в поселок с покупателем — китайским купцом. Привез гостинцы из города. Обняв подошедшую к нему Ге Сун, с улыбкой сказал: “Молодчина, кормилица ты наша, доченька моя маленькая. Вот возьми китайские сладости, которые ты любишь”.

Маленькая Ге Сун старалась не смотреть отцу в глаза. Ей было немного страшновато, потому что один глаз у него два года назад был обезображен белогвардейским сотником. Но это уже отдельная история.

Ге Сун жалела отца, ей хотелось просто по-детски прижаться к нему, поговорить о чем-то своем, но она понимала, что отец приехал по важному делу, поэтому она взяла сласти и ушла в другую комнату к тете Де Сун.

Оставшись одни, мужчины приступили к сделке. Чан Себ вытащил из чулана два свертка и развернул их. Перед глазами мужчин предстали желтенькие причудливые корни женьшеня разной величины, по форме напоминающие фигуру человека. Этот корень с небольшим зеленым стеблем и двумя-тремя пятипалыми листьями обладает колоссальной живительной и целебной силой, которой питает его удивительная земля Уссурийской тайги на протяжении десятков, а порою и сотен лет. Не зря его называют корнем жизни, даром богов. Кто знает, возможно не случайно, именно дочке Ан Гира было суждено найти женьшеневую полянку в трудное для семьи время.

При виде такого большого количества корней глаза у китайского купца загорелись.

Ан Гир напомнил ему, что продаст корни только за золото. По тем временам за каждый корень давали золота столько, сколько весил он сам. Но время было тревожное и неспокойное, поэтому желательно было ускорить сделку. После долгих споров остановились на том, что купец отвесит столько золота, сколько весит половина корней. Он достал маленькие аптечные весы с гирьками, тщательно взвесил женьшень, потом — золотые монеты и брусочки. Получилось где-то с полкилограмма.

Это золото помогло Ан Гиру создать уже в Советском государстве леспромхозовскую артель и снова поднять большую семью.

Вспоминая об этой уникальной находке, мама говорила, что нашла «сам мадан», что в переводе означает «женьшеневый двор». Думаю, она не обидится на то, что я назвал этот рассказ «Женьшеневая полянка».

Вроде бы на этом все о женьшене. Но эти события вдруг напомнили о себе через 50 лет в 1972 году.

В том году уже мужу Хан Ге Сун, Ким Чан Дину, исполнилось 60 лет. Мы обосновались и жили в Узбекистане в известном тогда колхозе «Политотдел». Мой старший брат Иннокентий, слушатель Высшей партийной школы, решил в конце лета повезти родителей в Приморье, где они родились. Отец с радостью согласился, а мать категорически отказалась: « Мне будет очень больно и грустно смотреть на родные места. Да и родители похоронены здесь в Узбекистане. А муж пусть едет и посетит могилу отца, если, конечно, найдет. Ему не было и десяти лет, как он потерял отца.»

Поехали брат Иннокентий с отцом на поезде с пересадкой в Новосибирске. Продукты на дорогу взяли на целую неделю. Остановились в Сучане (ныне Партизанск) у младшей сестры отца Ай Дин. Муж ее, Ким Ен Су, высокий и крепкий мужчина, профессиональный охотник и искатель женьшеня.

Встретили хорошо. Показали родные места, которые, естественно, изменились до неузнаваемости. Сохранился большой дом Хан Ан Гира, где он жил до революции с большой и дружной родней.

Могилу отца Чан Дина, т.е. нашего деда по отцовской линии, не нашли среди бурьяна заброшенного кладбища.
В один из дней дядя Ен Су предложил Иннокентию поехать с ним на поиски женьшеня.

Целый день ездили из поселка в поселок на “газике” и заходили в таежные заросли в надежде найти желанный корень. Но все безрезультатно. И вот, уже было собрались вернуться домой, как что-то заставило Иннокентия обернуться. Ярко-красные ягоды заворожили его, и он не мог оторвать взгляд, боясь, что видение исчезнет.

- Дядя! Я, кажется, нашел женьшень. Вернитесь сюда и посмотрите, — выдавил Иннокентий, не отрывая взгляд.

Дядя, увидев это чудо природы, воскликнул:
-Как это я не заметил и прошел мимо! А ты молодец, Кеша! Он твой. Надо же, совсем рядом с поселком он дожидался тебя.
Корень был не маленький, граммов на сорок.Дядя аккуратно выкопал его из земли и уложил в коробку, обернув зеленым мхом.
- Мама твоя хорошо знает, как приготовить из него настойку. Постарайся выпить ее сам. А теперь, поехали домой. Уже поздно, — сказав это, дядя Ен Су направился к машине.

С тех пор прошло много лет, и вот сейчас я думаю, может, это случилось на той самой женьшеневой полянке, которую 50 лет назад нашла маленькая Ге Сун. Просто один малюсенький корешок остался тогда незамеченным глазастой Ге Сун и рос, набирался целительных сил, дожидаясь ее сына.

Вот так закончилась эта история, случайно или закономерно связав жизнь двух поколений.

А женьшень, действительно, обладает огромной целительной силой. В этом я убедился на себе. Во время моей поездки с женой в Северную Корею мама Чыль Тина, одного из троих мальчиков, прибывших из Кореи, и гостивших у нас дома, подарила мне девять крупных корней женьшеня из Кэсона. Она строго наказала, чтоб я сам принял все эти девять корней. Я положил корни в шкаф и забыл о них.

Спустя два года я очень сильно заболел. Помимо подагры, которой я страдал более десяти лет, при тщательном обследовании у меня обнаружили еще много болезней. Но, самое главное, я терял силы, вес. Короче говоря, жизнь потихоньку покидала меня. Предпринимаемое лечение в серьезных клиниках улучшения не давало. Мои близкие очень переживали за меня.

И вдруг я вспомнил о подаренных мне девяти корнях женьшеня из Кэсона. Вспомнил рецепт приготовления и поделился с матерью. Она сказала, что женьшень не пьют когда болеют, его надо пить в здоровом состоянии.

Но, зная, что меня трудно переубедить, если я задумал что-то, принялась за приготовление живительного средства.
Она зарезала черную курицу, а жена Лора приготовила её. Положила вовнутрь немного риса и три разломанных корня. Нельзя было рубить корни стальным ножом. Пришлось резать осколком фарфора. Фаршированную курицу поместила в глиняный горшок и поставила на водяную баню почти на 6 часов. Целый день я ничего не ел и не пил, а вечером без помощи вилки и ножа съел целиком всю курицу с корнями.

После этой трапезы я сказал маме и жене: “Если утром проснусь живым, значит, поправлюсь и выживу. Если нет, то вы сами знаете, что делать”.

Вижу, у них слезы покатились из глаз. В другой раз я бы пошутил и снял напряжение, но мне было не по себе, и я просто попросил потушить свет и оставить меня в покое. Спустя пару часов я почувствовал нестерпимую боль в голове и сердце. Артерии натянулись как струны, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Боль все нарастала и нарастала. Но, дойдя до какого-то предела, остановилась и стала медленно отпускать. Я успокоился и не заметил, как уснул.

Мама с Лорой до утра не спали и просидели рядом со мной. Утром, открыв глаза, я увидел их, самых близких и родных мне людей, и улыбнулся: “Будем жить, мне хорошо”.

В течение года я ещё два раза принял по три корня женьшеня, приготовленных по такому же рецепту, но перенёс эту процедуру гораздо легче.

Болезни мои стали отступать. Силы возвращались ко мне. А спустя несколько месяцев я затеял большую стройку. Родительский дом изменился и внешне стал похож на корейский храм. Мне так захотелось.

Теперь я точно знаю, какой целебной силой обладает “корень жизни” женьшень. Вот такие истории, связанные с женьшенем случились в нашей семье.

Ташкент
Февраль 2011г